В 1936 году в журнале «Красная новь» были опубликованы первые сказы Бажова, два из них — про Хозяйку медной горы. Один — широко известный сказ "Медной горы хозяйка" про сложную любовь каменной девки к живому человеку. Второй сказ — как раз "Приказчиковы подошвы", тоже про Хозяйку, но в её ипостаси заступницы крепостных рабочих в забоях.

Отдельных иллюстрированных изданий "Приказчивых подошв" нет. Редко, когда в сборниках к этому сказу больше одной иллюстрации встретится.

Сюжет сказа такой. Появился на заводе приказчик — зверь и садист. Самолично истязает плёткой работников, кого и до смерти забивает. Ему слышится женский голос, предупреждающий, что если он не угомонится, от него только подошвы останутся. Встретился приказчик с Хозяйкой в забое. Пистолет, понятно, не помог. Хозяйка приказчика в малахитовый столб закатала. Подошвы и остались, а вместо всего остального (как оббивать стали) — пустая порода.

"Приказчиковы подошвы" — наиболее прямолинейный сказ про ужасы крепостного состояния, поэтому в художественном отношении (и даже в накале классовой ненависти) уступает "Таюткиному зеркальцу" и "Двум ящеркам".

Попробую выстроить обзор по региональному признаку. Книги и художники все уже знакомые не по одному разу.

"Суровый стиль" — общее для всей советской живописи направление периода "оттепели", в общем-то получившее официальное признание (поскольку направление представляло опоэтизированные образы человека труда). На Урале это вызвало, вероятно, ревнивое отношение: что вы там можете знать о труде.

Молодые уральские художники в начале 1960-х гг. зашли в "суровом стиле" слишком далеко (Ленина начали рисовать — (см. это) и подверглись суровой критике. До сих пор сохранилось бурчание, что только уральский "суровый стиль" — самый суровый. Бажова в такой ситуации легко объявить провозвестником стиля и делать к нему соответствующие "суровые" иллюстрации.

Первое издание сборника бажовских сказов в виде книги под названием "Малахитовая шкатулка" вышло в Свердловске в 1939 году — и сразу же с иллюстрациями. Первый иллюстратор — художник А.Кудрин.

На заставке к "Приказчиковым подошвам" Кудрин верно изображает время действия — вторую половину XVIII века. Техника силуэта требует большого мастерства — и Кудрин демонстрирует высокий уровень своей школы.

Монохромная страничная иллюстрация — кульминация сказа: Хозяйка медной горы замуровывает приказчика в малахит.

Известный художник О.Коровин. В трёх сборниках, иллюстрированных Коровиным, были "Приказчиковы подошвы":

1) Парадный сборник "Малахитовая шкатулка" к юбилею Бажова, выпущенной в Свердловске в 1949 году. Коллектив местных художников, "Приказчиковы подошвы" достались Коровину. Так же, как и Кудрин, Коровин показывает начальный процесс окаменения приказчика.

цитата

...И хлоп из одного ствола… в Хозяйку-то! Та пульку рукой поймала, в коленко приказчику бросила и тихонько молвила:

— До этого места нет его. — Как приказ отдала. И сейчас же приказчик по самое колено зеленью оброс. Ну, тут он, понятно, завыл:

— Матушка-голубушка, прости, сделай милость. Внукам-правнукам закажу. От места откажусь. Отпусти душу на покаяние!

А сам ревет, слезами уливается...

В самый закаменелый сталинский период Коровин выступал как лирик и немного сатирик.

2) Малахитовая шкатулка. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1961. Иллюстрации Коровина ко всем сказам. Коровину "суровый стиль" был чужд, но он всегда увлекался новыми течениями. Его иллюстрация времён "оттепели" более строга и академична, чем иллюстрация послевоенных сталинских лет. Процесс окаменелости приказчика продолжается.

цитата

...А сам ревет, слезами уливается. Хозяйка даже плюнула.

— Эх, ты, — говорит, — погань, пустая порода! И умереть не умеешь. Смотреть на тебя — с души воротит.

Повела рукой, и приказчик по самую маковку зеленью зарос. Как глыба большая на его месте стала. Хозяйка подошла, чуть задела рукой, глыба и свалилась...

3)Вashow P.P. Die Malachitschatulle. — М.: Издательство литературы на иностранных языках, б/г (подписано в печать в сентябре 1955 г.). Здесь тоже все иллюстрации коровинские. На заставке в заурядном реалистическом стиле Коровин рисует для немцев окончание истории.

цитата

...Стал Костоусов мертвяка добывать. Оболванил сперва, малахит домой увез. Потом стал до тела добираться. И ведь что? Где тело либо одежа были, там все пустая порода, а кругом малахит первосортный....

Мрачный художник Г.Перебатов. Сборник времён "оттепели": Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1959.

Мрачная заставка (конец истории). У всех "оттепель", а у Перебатова на душе темно.

Очень известный художник В.Волович.

а) Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Свердловское книжное издательство, 1963 (обычный — увеличенный — формат, суперобложка); б) Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1969 (библиофильское издание).

К "Приказчиковым подошвам" только заставка. Волович — официально признанный представитель "сурового стиля". Но в этой заставке суровость проявляется не в форме, а в содержании: клеймим кровопийцев.

Поп в тексте упоминается мельком. Перед спуском приказчика в забой на встречу с Хозяйкой поп

цитата

попел, почитал, образок Северьяну на шею повесил, пистолет водичкой покропил да и говорит: — Не беспокойся, Северьян Кондратьич, а в случае чего — читай «Да воскреснет бог».

Волович же рисует так, будто поп освящает плётку приказчика, которой он трудовой народ стегает. "Суровый стиль" — это ведь попытка молодых "шестидесятников" выразить советский официоз средствами авангарда.

Выдающийся художник Г.Мосин. Посмертное издание: Малахитовая шкатулка. — Свердловск: Средне-Уральское книжное издательство, 1983.

Мосин как раз и отметился в скандалах с изображением Ленина и героев Гражданской войны в "суровом стиле". К началу 1980-х гг. его живопись, понятно, трансформировалась в собственную манеру, но сохранила истоки "сурового стиля". К "Приказчиковым подошвам" вот такая иллюстрация. Сцена истязания — немногие советские художники подобное изображали.

Советский художник с уральскими корнями С.Ковалёв. Позднее издание (иллюстрации были задуманы и вышли первым изданием гораздо раньше). Малахитовая шкатулка. — М.: Стрекоза, 2018.

Типичная сцена встречи приказчика и Хозяйки.

Вот два уральских художника, наконец-то, оказались рядом — можно предположить, что особая манера Ковалёва выработалась в подражание манере Мосина (что неудивительно, учитывая авторитет Мосина).

Альбом "ПП Бажов. Графический роман" — М.: Альпина ПРО, 2022. "Приказчиковы подошвы" в виде комикса, рисунки П.Матяжа, молодого художника из Екатеринбурга.

Цель этого издания заключалась в эпатировании публики. Шмуцтитул к "Приказчиковым подошвам" хорош — тёмное фэнтази.

Рисунки к самому комиксу показывают в меру отвратительных персонажей.

Вне родных мест Бажова его сказы воспринимаются как этнографические сказки, и соответственно иллюстрируются. Но "Приказчиковы подошвы" — производственный сказ. Иллюстрирование его не требует знания этнографии (подземные штольни для профана везде одинаковы).

Художник — К.Кузнецов. По-настоящему легендарное издание "Малахитовой шкатулки" — книга с цветными иллюстрациями вышла в Москве в военном 1942 году. Фотографии иллюстраций из книги мне предоставил ув. AndrewBV.

Иллюстрация Кузнецова (вторая по времени иллюстрация к сказу после Кудрина), естественно, освещает кульминационный момент превращения приказчика в "пустую породу".

Помпезная "Малахитовая шкатулка", изданная в Москве в 1948 году. Художник В.Баюскин. У меня современное переиздание от "Речи".

Заставочка посвящена надсмотрщицкой деятельности приказчика.

А страничная иллюстрация — конечно, поэтапной смерти приказчика.

"Малахитовая шкатулка", выпущенная в Ленинграде в 1950 году. Художница А.Якобсон.

Художница даёт к нашему сказу чёрно-белую заставку. На ней — благообразный господин со страшными глазами — приказчик Северьян. Портрет психологический.

Якобсон единственная, пожалуй, не поддалась обычному значению слова "приказчик". У Бажова это не продавец в лавке купца, а представитель вельможи-олигарха (гендиректор). Приказчик Северьян — дворянин.

цитата

Из бар был, свои деревни имел, да всего решился. А все из-за лютости своей. Сколько-то человек до смерти забил, да еще которых из чужого владенья.

Он и одет соответствующе на рисунке Якобсон. Одежда, правда, не позднее середины XIX века. А надо бы осьмнадцатый век. Впрочем, никто Бажову не верит, что речь идёт о столь давних временах (рассказчик с нами как будто в живую общается, а где ж ему помнить про орлов Екатерины).

Художник А.Белюкин. Книга: Малахитовая шкатулка. — М.: Художественная литература, 1977. У меня тираж 1980 года.

Яркая статичная картинка в духе народной росписи.

Выдающийся художник Б.Диодоров. Книга: Малахитовая шкатулка. — М.: Современник, 1977. Изящное подарочное издание уменьшенного формата.

У Диодорова к каждому сказу — разворот, где он в одном рисунке последовательно даёт все основные события. Для "Приказчиковых подошв" это разухабившийся приказчик, ищущий и нашедший встречу с Хозяйкой. А в самом низу рисунка — интересный фрагмент: олигарх скорбит о своём верном менеджере.

цитата

Старый барин как увидел подошвы, так в слезы ударился:

— Вот какой у меня верный слуга был! — Потом и говорит: — Надо это тело из камня вызволить и с честью похоронить.

Художник В.Панов. Уральские сказы. — М.: Детская литература, 1979.

Крепкие реалистичные рисунки Панова: что бытовые, что фантазийные. Сюжеты для рисунков стандартные.

Издание нашего времени: Уральские сказы. — М.: Облака, 2019. Иллюстрации Б.Ольшанского.

Ольшанский — любитель славянских древностей. Действие сказа правильно помещает во вторую половину XVIII века.

Приказчик Северьян — весьма энергичный. Просвещённый вольтерьянец. Не убоялся поначалу каменной девки. В забой, однако, без парика спустился.

Замечательный художник А.Дмитриев, раскрывшийся уже в наше время. Сборник "Уральские сказы" (М.: Арбор, предположительно 2017).

В рисунках Дмитриева к сказам Бажова важна форма. Билибинский дух в производственном романе.

а) Заставка.

б) Страничная иллюстрация.

в) Концовка.

После литературной сказки "Три медведя" поневоле вспоминаются русские народные сказки про медведей. "Маша и медведи", "Медведь и мужик (Вершки и корешки)" — типаж зверя понятен. Как-то пренебрежительно к нему сказители относятся. Но есть в русских сказках и мрачный типаж — это сказка "Медведь — липовая нога". Сказка существует во множестве вариантов. У неё может быть разный зачин: медведь разорял крестьянское хозяйство, или случайно встретился мужику в лесу, или старуха захотела медвежатинки... Середина одинаковая: медведю отрубили ногу, он на культю приделал себе липовую чурку, и ходил к обидчикам, поскрипывая липовой ногой, а потом ворвался в дом... Концовка опять разная: или медведь уволок в лес старуху, или медведь убил в доме старика и старуху, или все спаслись — медведя прогнали/убили... В целом, сказка страшная.

В поздне-советское время у нас частенько приглаживали народные сказки. "Липовую ногу" вообще решили заместить сентиментальной историей. В 1984 г. был выпущен мультфильм "Медведь — липовая нога".

В этом мультфильме медведь не теряет лапу от топора старика, а только засовывает её в улей на пасеке, пытаясь украсть мёд стариков. Медведь вынужден ходить с ульем на ноге. В конце мультфильма его лапу освобождают сами старик со старухой, у которых он пытался украсть мёд, отпилив дно улья, после чего лапа медведя освобождается из плена.

Отвратительно — хуже, чем старушку на Златовласку заменить в "Трёх медведях". Но в 1990 году мультипликаторы вернули ужастик детям под тем же названием "Медведь — липовая нога".

Здесь интересно, что сказка была под подозрением. Но в советское время её печатали, причём чуть ли с первого сборника реабилитированных сказок (1937). И главное — Ю.Васнецов эту сказку очень любил.

У Васнецова в цвете есть только одна композиция, которая, разнясь в настроении, подходит к любым вариантам сказки. Но я думаю, что про себя Васнецов иллюстрировал самый мрачный вариант текста.

1) Существует ранняя версия цветной композиции к "Липовой ноге". Выполнена в виде отдельной картины: Бумага на фанере, масло (1947).

Хотел Васнецов страшный эпизод изобразить, зимнюю мрачную ночь. Но тёплый свет в окнах, звёзды... Страшная сказка, но рождественская, уютная.

Рисунок из Интернета совсем радостный получился (кто-то хотел улучшить его компьютерной обработкой, но перестарался).

2) Затем в конце 1950-х гг. появляется такая картинка (даю репродукцию открытки 1958 года). Эта картинка использована в самом массовом издании сказки позднесоветского времени: "Русские сказки". — Л.: Детская литература, 1974 (были дополнительные тиражи в 1980-1991 гг.).

Странно, но сказочности — по сравнению с 1947 годом — стало поменьше (небо тучами затянулось). А ведь Васнецов в этот период переходит на плоскостную декоративность. Видать, для этой картины использовались старые заготовки.

3) Затем появилась обложка к сборнику "Русские сказки" (Л.: Детгиз, 1961). А вот здесь уже чувствуются новые тенденции позднего Васнецова. Никаких натуралистичных теней: небо чёрное как ночью, а снег белый как днём.

Но внутри книги должна была быть более пасмурная иллюстрация:

4) Открытка 1964 года:

Завершение процесса: декоративная картинка в духе шедевральных "Ладушек". Тьма отступила.

Впервые Васнецов иллюстрировал "Липовую ногу" в середине 1930-х гг. Сборник "Гуси-лебеди" (1937). На обложке в числе персонажей есть и Медведь-Липовая нога (оформление переплёта — художник В.Двораковский).

Вот что пишет об этом сборнике искусствовед Э.Кузнецов в монографии о Васнецове "Медведь летит, хвостом крутит" (стр. 113):

цитата

С.М. Алянский предложил Васнецову неожиданное: сделать большой, какого ещё не было, сборник русских сказок, песенок, потешек, но сделать не самому, а вместе с другим художником, москвичом Константином Кузнецовым. Хитрость заключалась в том, что у Кузнецова, немолодого уже человека, была самая спокойная репутация опытного иллюстратора-реалиста, и только что разыгравшаяся буря обошла его стороной. К тому времени он сам как раз начал иллюстрировать русские сказки, совсем иначе, чем Васнецов, но по-своему неплохо. Почему он согласился на такой союз, трудно сказать. Может быть, хотел набраться чужого опыта. А для Васнецова он становился прикрытием.

Иллюстрация из этого сборника к "Липовой ноге" принадлежит, вероятно, Ю.Васнецову:

Не очень похоже на Васнецова (уже не в первый раз именно в этом сборнике сомневаюсь в атрибуции). Но у К.Кузнецова на ту же тему (медведь уносит в лес старуху) есть своя автолитография, и видно, что манера совсем другая:

Наверное, в этом сборнике имел место какой-то компромисс-симбиоз. То ли Васнецов сам приземлил свою манеру, то ли Кузнецов отредактировал рисунки Васнецова, но в результате было обеспечено единство стиля иллюстраций. Вероятно, Кузнецов, действительно, что-то перенял от Васнецова в ходе совместной работы. Я К.Кузнецова не считал интересным иллюстратором, но вот одна из его последних работ над сказами Бажова (вышли в 1942 году) совсем другая — многоцветная и мистическая (см.). Чем это ещё можно объяснить?

Имеются также иллюстрации К.Кузнецова к "Липовой ноге" в книге "Русские народные сказки". — М.: Детская литература, 1976. У меня этого сборника нет. Возможно, речь идёт об этих иллюстрациях:

Есть такой сборник русских сказок, выпущенный в 1956 году и сохраняющий все атрибуты сталинской подарочной книги.

К "Липовой ноге" имеется иллюстрация художника В.Хвостенко.

На открытках эта иллюстрация тоже выпускалась. Интересно, что эта картинка попала как образец для подражания в учебник рисования 1957 года.

Выдающийся представитель шестидесятников в книжной графике В.Токмаков в 1982 году выпустил сборник "Лесное яблоко".

В этом сборнике подробно проиллюстрирован самый редкий и интересный вариант текста сказки "Липовая нога".

1) На заставке — одноногий медведь.

2) Старик по требованию старухи отрубил медведю ногу. Вот старик, а вот старуха. И почему-то самый жуткий персонаж — это старуха.

3) Медведь заглядывает в окошко. Не сразу разберёшь, что это не звёзды, а медвежьи глаза сверкают. Страшно? После старухи не особенно.

4) Концовка в сказке неожиданная. Медведь утащил в лес старуху, посадил её на пенёк, а сам ушел за стариком. А старуха в это время наколдовала так, что пенёк вырос до небес и поднял её над землёй. Медведь старика не нашёл, вернулся в лес, полез за старухой. А она его по лапам ударила и зашибла до смерти. Потом наколдовала, чтобы пенёк обратно спустился. И вернулась в избу к своему старику.

1) Просто для напоминания. Каков средний уровень массовой иллюстрации (без применения нейросетей):

2) На Фантлабе есть иллюстрация из этой книги: Медведь — липовая нога. Лисичка со скалочкой. — М.: КРОН-ПРЕСС, 1997.

Медведь врывается в избу как типичный бандит. 1997-й год.

3) Такой образец современного творчества (худ. Е.Полякова, СПб, 2022 — полностью здесь)

Вроде бы и интересно — мистика такая. Но та же мистическая жуть в той же технике театра теней уже была в мультфильме 1990-го года (см. в самом начале).

4) Совершенно очаровательный рисунок — имитация западно-европейского модерна, имитирующего японскую гравюру (имя художника установить не удалось):

Обнаруженные в Интернете иллюстрации к пушкинскому "Лукоморью" — Вступлению к "Руслану и Людмиле". Позднее написанное Вступление более любимо, чем сама поэма. Всё-таки, "У Лукоморья" — это введение в русское бессознательное — со светлой стороны (представителем которой и был Пушкин). Сегодняшние картинки — отечественных художников разных эпох. И не все их них стоят еа светлой стороне.

В старых сканированных книжках и журналах выискиваю иллюстрации К.Кузнецова, не совсем типичного сталинского художника. Вот картинка к "Лукоморью" из "Мурзилки" 1943 года (№ 11-12). Полный набор персонажей.

Рисунок типовой, но чёрный кот — хорош. Взгляд пристальный. Кот военной поры.

Советский художник О.Коровин неоднократно встречался нам в связи со сказами Бажова, а также в связи с Пушкиным — иллюстрации к "Полтаве" (см.) и две сюиты к "Онегину" с интервалом в 40 лет: 1949-1989 (см.). Источник сегодняшних иллюстраций к "Лукоморью" мне неизвестен, возможно они были опубликованы в каком-то журнале. Датировка — 1983 год. Это поздний Коровин. На одной иллюстрации — дуб зелёный, в ветвях которого скрыты русалка и леший, а на первом плане — кот на цепи ("ходит по цепи кругом" допускает и такое прочтение). На второй иллюстрации — Баба-Яга.

Баба-Яга не совсем типична, но укладывается в одну из трактовок этого персонажа. А вот кот — совершенно необычен, он дик, он опасен, это Кот-Баюн, а не ласковая зверушка. Он не просто на цепи, он цепной кот. Нечастая интерпретация детской сказочки. Всё-таки, поздний Коровин — неформал.

Естественным выглядит стремление молодых художников наших дней удариться в современный авангард, попытаться вывернуть наизнанку старый миф.

Вот и персонажи вывернуты наизнанку. Кот с золотой мордой сидит на пирамиде из черепов.

Пленительные женские образы: хтонические русалка (на ветвях не сидит) и царевна (в темнице тужит).

"Ты будешь мёртвая принцесса, а я твой верный пёс". Вот и иллюстрация к песне "Агаты Кристи" подоспела через 20 лет.

Наиболее цельными "изнаночными" иллюстрациями мне показались рисунки Саши Тудвасевой (https://vk.com/tudvaseva_alexandra), сделанные для конкурса "Лукоморье", объявленного какими-то курсами живописи. Сюита почти полная (не хватает пары фрагментов про неведомые дорожки да пленение грозного царя).

Появление трактовки "Лукоморья" в духе мультипликации "Любовь, смерть и роботы" было неизбежно. Большой удачей надо считать, что появившиеся иллюстрации на эту тему обладают несомненной стильностью (привязка иллюстраций к тексту осуществлена самой художницей).

Там русский дух… там Русью пахнет!

После обнаружения в прошлый раз в Национальной электронной библиотеке редкого издания "Серебряного копытца", задал ещё несколько запросов и вышел на "Царевну-лягушку" военной поры в иллюстрациях К.Кузнецова. Моё неприятие сталинских художников уже поколеблено, несколько рисунков К.Кузнецова к сказке у нас уже было (см.), да и просто надо внимательно всмотреться в художника, который первым сопровождал реабилитированные народные сказки с середины 1930-х гг.

Сканы взяты официального сайта НЭБ (обе книжки отсканированы полностью и доступны для скачивания). Книжка 1944 года — тут, а книжка 1948 года — тут.

Обе книжки были изданы Детгизом. Книжка 1944 года стоила 4 рубля (при 25-тысячном тираже), а книжка 1948 года — дешевле, 3 рубля (при 5-тысячном тираже). Послевоенное снижение цен? Формата изданий мне установить не удалось (на сканах всё одного размера). Возможно, книжка 1944 года меньшего формата, чем книжка 1948 года.

Есть серьёзные различия в полиграфии.

1944 год. Виден карандашный контур, рисунки в цвете, но как-будто сухой раскраски. Техника несколько унылая, цвета глухие. Но всё же эти рисунки очень человечные — представляешь себе аскетизм 1944 года и те ресурсы, которые отрывались на подобные детские книжки достойного, несмотря ни на что, полиграфического уровня.

1948 год. Бумага гораздо лучше. Рисунок тот же, заливка цветом другая. Очень-очень ярко. Послевоенная радость и, может быть, трофейное печатное оборудование. Помпезно, но с любовью.

1) На первой странице обоих изданий — девица, к которой попала стрела, и которая должна олицетворять завязку: царь ищет невест для сыновей. Наглядно видна разница в полиграфии (и, кстати, в сказке разный пересказ).

2) Чуть-чуть различаются макеты — в книжке 1948 года стало попросторнее. Слева — страничная иллюстрация, на которой царские сыновья стреляют во дворе, справа — вторая девица, к которой попала стрела. В издании 1944 года тут же была помещена лягушка со стрелой — третья невеста. В издании 1948 года лягушка перебралась на следующую страницу. Не смог я по одежде понять, какая из девиц — боярская дочь, а какая купеческая. По очередности на этом развороте должна быть купеческая дочь (кот опять же по крыше лезет — символ купечества в русской живописи).

В книжке нет традиционного для иллюстраторов фрагмента обнаружения царевичем лягушки в болоте. Такая иллюстрация у К.Кузнецова была, но она почему-то в отдельные издания не вошла, сохранилась только в сборнике "Русские народные сказки" 1948 года (где были иллюстрации К.Кузнецова и Ю.Васнецова). Непонятно, кстати, является ли книжка 1944 года авторским макетом (К.Кузнецов умер в 1943 году), но издания 1948 года — точно посмертные для художника, там-то был отбор иллюстраций редакторами. Пусть уж тут будет иллюстрация из сборника 1948 года — она недостающая по сюжету, но совсем другая по технике.

3) Лягушка, которая скромно сидела на предыдущей странице издания 1944 г., теперь заняла половину страницы издания 1948 г. и по размеру превзошла Иванушку. Всё-таки дизайнеры-макетологи были в книжном деле всегда.

Внизу страницы — царевич повесил голову и рассказывает лягушке о царском задании (в издании 1948 года аж два раза голову повесил — слева и справа). Ну раз уж я начал академическое издание составлять, даю страничный рисунок на эту же тему из сборника "Русские народные сказки" 1948 года — опять техника другая, чисто карандашный рисунок.

4) Выпеченный по царскому приказанию торт.

5) Ковёр, вытканный за ночь помощницами Лягушки. Имеется только в издании 1944 года. В издании 1948 года состязание по шитью-вышивке вообще отсутствует (так-то пересказ А.Толстого, у которого в полном варианте вроде бы вышивка рубахи).

6) Дальше сканы всё больше из издания 1948 года (в издании 1944 года — идентичные). Приезд лягушонки в коробчонке на царский пир.

7) И сразу — утрата царевны, обратившейся в лебедь.

8) Поиски царевны. Реалистичный дедок, указавший дорогу, и колоритная Баба-Яга ("нос в потолок врос, зубы точит"). И, кстати, на рисунке 1944 года детали портрета Бабы-Яги почётче видны (они краской не залиты). Всматриваться надо: эта Яга — одна из первых советских поздне-сталинских.

9) Все недобитые царевичем звери спешат на помощь, помогают в умерщвлении Кощея.

10) Концовка из книги 1948 года, бывшая обложкой в книге 1944 года.

После того, как мы вспомнили сюжет "Малахитовой шкатулки" благодаря иллюстрациям Г.Мосина (тут), можно вернуться к началу и посмотреть первые иллюстрации к этому сказу.

Сказ "Малахитовая шкатулка" в обязательном порядке присутствует во всех сборниках бажовских сказов (которые, чаще всего, и называются по этому сказу). Вот такая подборка иллюстрированных сборников с 1939 года по 1950 год (год смерти Бажова). Первые издания и современные переиздания.

Первое издание сборника сказов в виде книги вышло в Свердловске в 1939 году под названием "Малахитовая шкатулка". Обычный формат. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110318.

Первый иллюстратор — местный художник А.Кудрин. Начало его творчества пришлось в аккурат на первые годы Советской власти, но начальные идеи были заложены русским дореволюционным модерном. Кудрин не учился в столицах, его художественное образование было очень скромным — тем удивительнее, насколько это был целостный художник.

К каждому сказу в первом издании полагалось три иллюстрации: по одной заставке, концовке и страничной иллюстрации. Заставки и концовки выполнены в технике силуэта. Страничные иллюстрации на вклейках — монохромные (техника, скорее всего, цинкография, как тогда было принято).

1) Заставка. Девочка Танюшка в подполе (голбце) примеряет на себя драгоценности из малахитовой шкатулки.

2) Кульминация. В царском дворце в Малахитовой палате взрослая Танюшка переходит в другой мир, предназначенный для неё. "Прислонилась к стенке малахитовой и растаяла".

3) Концовка. Если предыдущие сюжетные иллюстрации были ожидаемы, то этот рисунок у других художников нам больше не встретится. А ведь такая концовка поднимает ещё один пласт бажовского сказа. На рисунке — молодой барин Турчанинов смотрит в стеклянную пуговку. После того, как его якобы невеста Танюшка растаяла в малахитовой стене, он подобрал эту танюшкину колдовскую пуговку.

цитата

Глядит — на полу пуговка валяется. Из бутылочного стекла, на простую грань. Вовсе пустяковая. С горя он и схватил ее. Только взял в руку, а в этой пуговке, как в большом зеркале, зеленоглазая красавица в малахитовом платье, вся дорогими каменьями изукрашенная, хохочет-заливается:

— Эх ты, полоумный косой заяц! Тебе ли меня взять! Разве ты мне пара?

А дальше любовь к крестьянке погубила барина.

цитата

Барин после этого и последний умишко потерял, а пуговку не бросил. Нет-нет и поглядит в нее, а там все одно: стоит зеленоглазая, хохочет и обидные слова говорит. С горя барин давай-ко пировать, долгов наделал, чуть при нем наши-то заводы с молотка не пошли.

Такая "Бедная Лиза" навыворот. Или альтернативная "Золушка".

Следующий по времени иллюстрированный сборник сказов под названием "Малахитовая шкатулка" вышел в Москве в военном 1942 году. Художник — К.Кузнецов. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition161623. Фотографии иллюстраций из книги мне предоставил ув. AndrewBV.

К одному сказу — по одной цветной иллюстрации. Художник выбрал сцену примерки девочкой драгоценностей в тёмном подполе.

Девочка в диадеме. Больше никогда Танюшка не избавится от этой диадемы.

Шедевром сталинского книгоиздания считалась "Малахитовая шкатулка", изданная в Москве в 1948 году. Художник В.Баюскин максимально полно демонстрировал поощряемый послевоенный стиль. Книга 1948 г. на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition88528. Оригинального издания у меня нет, так и не собрался приобрести: к официозным сталинским иллюстраторам я равнодушен, а у букинистов книга почему-то попадалась редко и задорого. У меня современное переиздание от "Речи", на сей раз шедевр современного книгоиздания. Книга 2016 г. на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition198748.

К сказу у Баюскина три полностраничных иллюстрации: одна цветная и две монохромные.

1) Центральной иллюстрацией является сцена примерки девочкой драгоценностей в светлой избе. Простовато по сравнению с загадочной иллюстрацией Кузнецова 1942 года. Но именно эта картинка стала визитной карточкой сказа.

2) Далее Баюскин выбрал для иллюстрации момент встречи Танюшки с молодым барином Турчаниновым. Публичная примерка драгоценностей из шкатулки (больше никто не может на себе показать). Психологически сцена важная — барин на крючке.

цитата

Взяла шкатулку, разобрала уборы, — привычно дело, — и живо их к месту пристроила. Барин глядит и только ахает. Ах да ах, больше и речей нет. Танюшка постояла в уборе-то и спрашивает:

— Поглядели? Будет? Мне ведь не от простой поры тут стоять — работа есть.

Барин тут при всех и говорит:

— Выходи за меня замуж. Согласна?

На рисунке Баюскина Танюшка выглядит доброжелательной. Но у Бажова-то Танюшка держится независимо и грубовато. Её грубость будет дальше идти по нарастающей, в царском дворце заносчивость выйдет за все границы.

3) Последняя страничная иллюстрация — атмосферная. Уральский пейзаж. Угадываем Хозяйку Медной горы и громадную ящерицу. Формально — рисунок к последней строчке о том, что Хозяйка Медной горы двоиться стала.

Очередной томище под названием "Малахитовая шкатулка", выпущенный в Ленинграде в 1950 году. Художница А.Якобсон. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110501. Нарушая хронологию, перескакиваю сразу в 1950 год, из-за необъяснимого сходства рисунков Якобсон с маленькой сюитой Баюскина.

1) Цветная иллюстрация: девочка в светлой избе склонилась над шкатулкой, примеряет драгоценности, диадему уже надела. Только намётанный взгляд угадает без подписи автора рисунка, всё как у Баюскина.

2-3) Чёрно-белые карандашные заставка и концовка. Те же темы, что и у Баюскина: публичная примерка драгоценностей и двоящаяся Хозяйка Медной горы. Ладно, хоть техника и композиция разные.

После прохода сквозь стену в Малахитовой палате царского дворца Танюшка стала дублем Хозяйки Медной горы. Видать, с самого начала "каменной девкой" была.

Интересная книжка обычного формата была издана в Москве в 1948 году. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110601. "Профиздат" почему-то. Руководство издательства, наверное, слабо представляло правильную партийную линию в книжной графике. Привлекли натрадиционного художника, скорее даже дизайнера, В.Роскина.

1) Заставка, на которой взрослая девица в одиночестве перед зеркалом примеряет украшения. Лицо холодное, породистое. Под описание бажовской Танюшки больше подходит, чем кругломорденькая деваха у Баюскина.

2) На цветной вклейке — формалистический метод. Едет Танюшка в столицу из сердца Уральских гор и идёт по залам царского дворца.

Парадный сборник к юбилею Бажова, выпущенной в его родном Свердловске в 1949 году. Книга на Фантлабе: https://fantlab.ru/edition110467. Коллектив местных художников. Думаю, что возможность издавать в провинциальном Свердловске парадные книги Бажова очень способствовала формированию самобытной уральской школы книжной графики. К сказу "Малахитовая шкатулка" одна чёрно-белая (обесцвеченная?) иллюстрация художницы Е.Гилёвой.

То, что было центральным и в первом уральском издании "Малахитовой шкатулки": Танюшка тает в стене Малахитовой залы царского дворца.

Это, понятно, самый мистический момент сказа. Столичные иллюстраторы эту мистику проигнорировали — всё девчушек в кокошниках рисовали. А уральские художники упорно к мистическому эпизоду обращались. Свобода провинциальных нравов.